Очерки о Роберте Фальке

5 апреля 2021

Роберт Фальк — крайне необычный авангардист, уникум. В эпоху революционных изменений искусства в начале XX века ему удалось совместить в своем творчестве несовместимые эксперименты. В его картинах ценности радикальных авангардистов из общества «Бубновый валет» прекрасно уживались с приверженностью к классическому искусству, рождая миру удивительные, ни на что не похожие полотна — смелые и трогательные одновременно. 

«Автопортрет с женой», Роберт Фальк, 1923 год

География Фалька

Жизнь художника развивалась в декорациях самых ярких и трагичных событий начала XX века — Первой мировой войны, падения Российской империи и становления нового коммунистического государства. 

География его жизни обширна. Фальк родился в 1886 году в Москве, его первые творческие успехи совпали с развитием авангардного искусства в Европе и России. Он был одним из лидеров «Бубнового валета», хотя его полотна всегда отличались от эпатажных работ коллег своей лиричностью и стремлением к передаче психологизма — будь то портрет, пейзаж или даже натюрморт. 

«Натюрморт», Роберт Фальк, 1910 год

После революции его карьера стала активно развиваться: Фальк занял пост декана факультета живописи в организованном ВХУТЕМАСЕ (Высшие художественно-технические мастерские), в одночасье став одним из самых популярных преподавателей. Затем работал в Наркомпросе (Народный комиссариат просвещения), занимаясь организационными вопросами по делам искусства и художественной промышленности Москвы. 

«Солнце. Крым. Козы», Роберт Фальк, 1916 год

В 1914 году у художника появляется новая страсть — путешествия по Крыму. Посетив однажды эти места в поисках новых впечатлений, он влюбился в них навсегда. Каждая картина этого периода — ода крымской природе и колориту. Удивительным образом на полотнах сочетаются и залитые солнечным светом белоснежные строения, и изломанные формы, и линии кубизма, придающие особый колорит крымским видам.

«Домик у моря. Бретань», Роберт Фальк, 1934—1935 годы

В 1928 году последовала командировка в Париж, которая затянулась на целых десять лет. И там — большой успех! Фальк — признанный парижской публикой художник, востребованный и обеспеченный человек. Но в 1937 году, страдающий от ностальгии живописец, вопреки всем страхам и предупреждениям возвращается на родину, которую уже сложно узнать. В СССР его ждут нищета, безызвестность и постоянный страх «звонка в дверь».

«Портрет С.М. Михоэлса», Роберт Фальк, 1947—1948 годы

Картины его не просто не выставляют и не покупают, он даже боится показывать их редким гостям. В глубине души Фальк готовился к аресту, поэтому многие портреты опальных друзей он попросту замазывает. Так, например, случилось с портретом Соломона Михайловича Михоэлса. На вопрос: «Как же так, портрет пропадет?» — Фальк отвечал: «Придет время — отмоем». И когда время пришло, он действительно его отмыл — и подарил вдове режиссера.

Валерий Фальк с отцом Робертом, Париж, середина 1930-х © Фото из собрания К.Р. Барановской-Фальк

Три военных года Фальк провел в эвакуации в Самарканде: жил в келье медресе, по соседству с художником Владимиром Фаворским. Его сын — Валерий Фальк — ушел на фронт и скончался в результате ранений, полученных в боях под Сталинградом. Даже в это страшное время переживший личную трагедию Фальк не потерял в себе художника — и рисовал без устали. В этот период написаны сотни работ: воздушный Самарканд, удивительные портреты, на которых словно не лица, а лики; «живые» натюрморты, в которых у каждого предмета будто бы есть душа.

«Улица в Самарканде», Роберт Фальк, 1943 год

В последние годы жизни Фалька притягивало Подмосковье — Абрамцево, Ховрино, Софрино, Загорск. В этот период он приходит к пониманию русской природы и души — монументальной, лиричной, но в то же время печальной. 

«Дорога в Хотьково», Роберт Фальк, 1950-е

Роберт Фальк — настоящий гений места. Изучая его произведения, невольно отмечаешь, как ярко и по-своему в его творчестве звучат города и страны. Будто подсознательно художник искал и находил те места, которые могли бы позволить ему решить задуманные живописные задачи. И вот в его произведениях, как на карте мира, мы находим кубистически-объемные, монументальные и светлые крымские земли; импрессионистический Париж серебряного цвета; воздушный и сказочный, как плод фантазий, Самарканд и уютное домашнее Подмосковье. 

«Загорск. Осень», Роберт Фальк, 1955—1956 годы

Вместе с изменением географии менялось и творчество Фалька. Но не сам художник. Каждый раз, в каждом новом месте он был предельно честен. Не ставя перед собой задачу быть «просто модным художником» или сохранить свой стиль, его творчество развивалось вместе с мировоззрением, сознанием и голосом души. 

Художник и поэт

Фальк был не только талантливым художником, но и прекрасно разбирался в музыке, обожал поэзию. В юности перед молодым человеком одно время даже стоял вопрос кем стать: художником или музыкантом? Фальк всерьез задумывался о поступлении в консерваторию. Но, как часто бывает, все решил случай. Однажды родители подарили Роберту масляные краски — и все лето юноша провел за этюдником с кистью в руках. Выбор был очевиден. Вскоре, прекрасно выдержав вступительные испытания, молодой художник поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. 

«Весна в Крыму», Роберт Фальк, 1938 год

Поэзия же на протяжении всей жизни была отдушиной художника. Как вспоминали современники, вернувшись из Самарканда в Москву, он любил с женой Ангелиной читать стихи дома вслух. Одно из них попалось ему в журнале, которым художник собирался топить печь:

Я полоскала небо в речке 
и на новой лыковой верёвке 
развесила небо сушиться. 
А потом мы овечьи шубы 
с отцовской спины надели 
и сели 
в телегу 
и с плугом 
поехали в поле сеять. 
Один ноги свесил с телеги 
и взбалтывал воздух, как сливки, 
а глаза другого глазели 
в тележьи щели, 
а колёса на оси, 
как петушьи очи, вертелись. 
Ну, а я посреди телеги, 
как в деревянной сказке сидела.

Поэтическая красота стихотворения с названием «Из детства» потрясла супругов, они захотели познакомиться с автором. Им оказалась поэтесса Ксения Некрасова, чьи стихи тогда публиковались крайне редко, — и то, что Фальк увидел их в журнале, было своеобразным чудом. 

«Портрет жены» (А.В. Щекин-Кротова в Софрино), Роберт Фальк, 1945 год

Ксения Некрасова стала частым гостем в доме Фалька. Это была весьма необычная девушка. Она путалась в фактах своей биографии и даже дате рождения, звала себя то дочерью императора, то Распутина; рассказывала, что много болела в детстве и даже страдала слепотой. А когда вдруг прозрела, увидела невероятной красоты небо, которое и описала в своих стихах. 

Фальк с женой сделали для себя вывод, что жизнь Ксении была непростой — даже с учетом того, что они пережили сами. И тогда художник задумал написать ее портрет. За душевными разговорами было создано около двадцати набросков. На каждом из них Ксения была разной: то простая, уставшая от тягот жизни женщина, то молодая и аристократичная девушка... Для Фалька портрет всегда был особым жанром. Он не стремился к внешнему сходству с моделью, а исследовал душу человека, писал не лицо, а лик — «свечение человеческого естества». Художник пытался сложить образ поэтессы из осколков ее воспоминаний и обрывков стихов. 

Портрет Ксении Некрасовой, Роберт Фальк, вторая половина 1940-х

В биографии Ксении Некрасовой и сейчас остаются большие пробелы. Из имеющихся же фактов складывается печальная картина. Девушка, уроженка Пермской губернии, была то ли незаконнорожденной, то ли сиротой. Училась в школе, потом скиталась по учебным заведениям, много болела. В войну была в эвакуации в Киргизской ССР. По пути эшелон беженцев бомбили немцы, на ее руках погиб трехмесячный сын, а сама Ксения получила тяжелую контузию. В эвакуации сошел с ума и умер ее муж. Женщина чудом избежала голодной смерти. В 1943 году, в Ташкенте, Ксения познакомилась с Анной Ахматовой — и та высоко оценила ее талант: «За всю жизнь я встречала только двух женщин-поэтов — Марину Цветаеву и Ксению Некрасову». Благодаря Ахматовой девушка получила «писательский паек» и рекомендации для вступления в Союз писателей. Впрочем, туда ее все равно не приняли. 

Ксения Некрасова © Фото из архива ее одноклассницы Веры Прокопьевой, 1929 год

Большинство окружающих не понимали Ксению. И того, зачем сначала Ахматова, а потом и Фальк заботились об этой юродивой, как ее многие называли. Но Некрасова убежденно верила в свой талант — и в этой вере была до трогательности мила и нелепа.

Рассказывали, что, когда она только пришла в дом (на самом деле — небольшую комнату) Анны Ахматовой, с порога попросила одолжить ей подушку, затем одеяло, а потом и вовсе заняла кровать поэтессы. Знакомые Ахматовой недоумевали: как она это терпит? На что та абсолютно спокойным голосом отвечала: «Ксения считает — раз она поэт, ей можно. А она поэт». На счастье, вскоре Анне Андреевне выделили еще одну комнату.

Портрет Ксении Некрасовой работы И.С. Глазунова, 1956 год

Другой случай приводит в своих воспоминаниях Ангелина — супруга Роберта Фалька: 

«Некрасова спросила меня: 

— Геля, как ты думаешь, я гений? 
— Ну, гений или нет — после смерти скажут, но ты талант. 
— А ты? 
— А я нет.
— Значит, ты должна мне служить.
— Почему?
— Тогда у тебя будет смысл жизни. 
— Погоди, а вот Фальк талант? 
— Пожалуй, да. 
— Ну вот, так разве может простая женщина двух талантов себе на шею посадить?»

«Портрет Ксении Некрасовой», Роберт Фальк, вторая половина 1940-х

После создания двух десятков набросков Некрасовой Фальк взялся за полноценную картину. На получившемся портрете на нас смотрит яркая женщина в нарядном красном платье, сложившая ручки как матрешка — с живыми, пронзительными глазами. 

Ксении сначала не понравился портрет — она даже пожаловалась Ангелине, что выглядит на нем «как деревянная баба, а я такая изысканная». Ответ жены художника был лаконичен и красноречив: «Фальк исходил из твоих стихов. Ты — народная. И стихи твои — народные. Вот и на картине ты, как твои стихи». Некрасову этот ответ удовлетворил. 

Женщины Фалька

Любовь была движущей силой творчества Фалька и основой его существования. Он влюблялся, болезненно расставался, искренне страдал — и снова влюблялся. Сравнения здесь, конечно, неуместны, но в чем-то его история похожа на историю другого великого художника — Исаака Левитана.   

Со своей первой женой — Елизаветой Потехиной, которая была на четыре года его старше, Фальк познакомился в Училище живописи, ваяния и зодчества, она была его сокурсницей. Родители Елизаветы — представители старинного дворянского рода — были против этой связи, но вопреки их желанию пара обвенчалась в Костроме. Ради возлюбленной еврей Фальк крестился и даже принял новое имя — Роман (после Октябрьской революции снова вернулся к прежнему имени). Елизавета ради него оставила творчество и посвятила себя семье. Для Фалька этот союз оказался очень плодотворным с творческой точки зрения: супруга стала его музой, чьи портреты он без устали писал на протяжении всей их совместной жизни.  

«Лиза на солнце», Роберт Фальк, 1907 год

Спустя десять лет счастливого брака у Фалька — во время отдыха в Крыму — завязался роман с Любовью Попеску, героиней картины «Обнаженная». Впрочем, Любовь была женой военного и не планировала ничего менять в своей жизни — увлечение имело краткосрочный характер. Но так или иначе отношения с Елизаветой Потехиной были обречены. И даже рождение долгожданного сына Валерия спасти их не смогли.

«Женщина в красном. Любовь Георгиевна Попеску», Роберт Фальк, 1930 год 

Разрыв с женой (после одиннадцати лет совместной жизни) дался художнику очень тяжело, какое-то время он даже проходил лечение в неврологическом санатории. Для Елизаветы Потехиной Фальк стал первым и единственным мужем.   

«Обнаженная в кресле», Роберт Фальк, 1922 год

А вот «Обнаженная» (справедливости ради, другая — 1922 года) приобрела скандальную известность. На выставке 1962 года в Манеже генсек СССР Никита Хрущев, увидев полотно, разразился гневной речью. Как вспоминали очевидцы, в его исполнении название картины в совокупности с именем художника — «Обнаженная» Фалька — превратились в «Обнаженную Вальку». 

В частности, прозвучали такие слова: «Вот я хотел бы спросить: женаты они или нет? А если женаты, то хотел бы спросить: с женой они живут или нет? Это — извращение, это ненормально». Так появился на свет знаменитый среди экскурсоводов анекдот про «обнаженную Вальку». 

Портрет К.К. Алексеевой, Роберт Фальк, 1925 год

Второй женой художника стала дочь Константина Станиславского — Кира. Они познакомились на этюдах в Бахчисарае. Талантливая девушка — прекрасная певица и многообещающая художница — поразила Фалька. Он отмечал, что у Киры «бешеный талант к живописи». В 1920 году они стали жить вместе, в 1921-м — поженились, спустя год в их союзе родилась дочь Кирилла. Но брак просуществовал всего два года. Новым увлечением художника стала его ученица, Раиса Идельсон. 

Вскоре Кира Алексеева-Фальк вместе с отцом и дочерью отправилась на гастроли МХТ в Европу, где в итоге осталась жить. У дочери художника с самого раннего возраста проявились способности к языкам, позже Кирилла Фальк стала известным переводчиком с французского языка. Бывшая же супруга художника забросила живопись, посвятив жизнь работе в Оперно-драматической студии Станиславского, а позже, после смерти отца, стала директором-хранителем Музея Константина Станиславского.

«Девушка у окна (Раиса Идельсон)», Роберт Фальк, 1926 год

Сердце влюбчивого Фалька тем временем захватила Раиса Идельсон — красивая, яркая и талантливая девушка, дочь известного витебского врача. Раиса писала прекрасные стихи и картины. Их знакомство произошло в Витебске, куда профессора Роберта Фалька направили «утихомирить» разбушевавшегося Казимира Малевича с его супрематизмом. 

Идельсон вспоминала свою первую встречу с художником так: «Я увидела где-то наверху очень худое, очень усталое лицо человека лет 35. Сквозь круглые очки на меня внимательно и мягко смотрели большие, широко открытые серо-голубые глаза. "Неужели этот большой, как-то по-детски беспомощный близорукий человек — профессор Фальк". По тому, как он смотрит на мою работу, сравнивая ее с натурой, по тому, как слушает мои несвязные речи, мне делается ясным, что Фальк именно такой учитель, такой художник и человек, какого я мечтала встретить!»

«Женщина в красном лифе», Роберт Фальк, 1922 год

После свадьбы Фальк и Идельсон отправились в командировку в Париж, которая затянулась на долгие годы. В Париже Фальк снова встретил свою прежнюю страсть — Любовь Попеску. Отношения с молодой супругой постепенно сошли на нет — и летом 1929 года Раиса Идельсон покинула Париж. Побег от неверного мужа она объяснила необходимостью ухаживать за больным отцом, оставшимся в СССР. Супруги больше никогда не виделись, однако много переписывались и даже сумели сохранить теплые отношения. Вскоре после разрыва с Фальком Раиса вышла замуж за художника Александра Лабаса. 

«Портрет А. Щекин-Кротовой», Роберт Фальк, 1940 год

В 1939 году на персональной выставке в Доме писателей Фальк встретил Ангелину Щекин-Кротову — красавицу из дворянской семьи, гида, переводчика и искусствоведа. На момент знакомства ему было 53 года, ей — 29. Ангелина — единственная из жен Роберта Фалька, которая не была художником, но стала его настоящим ангелом-хранителем. Вместе они пережили годы эвакуации в Великую Отечественную войну, гибель на фронте сына Фалька, Валерия, и страшные годы забвения. Она стала преданным другом и верной спутницей художника — человеком, в котором тот так нуждался. В окружении семьи Фальков вспоминали, что в их отношениях было много тепла и трепетной заботы. Ангелина прощала и понимала мужа, бережно записывая перипетия его жизни в СССР. 

Из беседы Ангелины Щекин-Кротовой с литературоведом Дувакиным: «Он очень увлекался, но никогда в нем не было, знаете, такого циничного отношения к женщинам. Он всегда очень страдал от всех своих сложных отношений. Он каялся так, как, знаете, самый христианский грешник, в своих грехах, но это не мешало ему… да, начинать снова. Но при том, что приходилось иногда, может быть, и запутываться в какой-то лжи, но, в общем, он был искренним человеком. И ужасно ему хотелось, чтобы все как-то было хорошо, и чтобы все относились друг к другу по-доброму. В частности, он бы ничего не имел против, если бы у него был такой мирный гарем».